СТИХИ О ЗНАМЕНИТЫХ РОССИЯНАХ: А.С. ПУШКИН

Посвящение

Все в нем Россия обрела —
Свой древний гений человечий,
Живую прелесть русской речи,
Что с детских лет нам так мила, —
Все в нем Россия обрела.

Мороз и солнце… Строчка – ода.
Как ярко белый снег горит!
Доныне русская природа

Его стихами говорит.

Все в нем Россия обрела —
Своей красы любую малость.
И в нем увидела себя,
И в нем собой залюбовалась.

И вечность, и короткий миг,
И радость жизни, и страданье…
Гармония – суть мирозданья,
Лишь он один ее постиг!

Все в нем Россия обрела,
Не только лишь его бессмертье, —
Есенина через столетье,
Чья грусть по-пушкински светла.

Все в нем Россия обрела, —
Свою и молодость, и зрелость,
Бунтарскую лихую смелость,
Ту, что веками в ней жила, —
Все в нем Россия обрела.
И никогда ей так не пелось!
(Н. Доризо)

Пушкин

Кто знает, что такое слава!
Какой ценой купил он право,
Возможность или благодать
Над всем так мудро и лукаво
Шутить, таинственно молчать
И ногу ножкой называть?..

(А. Ахматова)

Пушкин

К чему изобретать национальный гений?
Ведь Пушкин есть у нас: в нем сбылся русский дух.
Но образ родины он вывел не из двух
Нужд или принципов и не из трех суждений;
Не из пяти берез, одетых в майский пух,
И не из тысячи гремучих заверений;
Весь мир – весь белый свет! – в кольцо его творений
Вместился целиком. И высказался вслух.

…Избушка и… Вольтер, казак и… нереида.
Лишь легкой створкой здесь разделены для вида;
Кого-чего тут нет!.. Свирель из тростника
И вьюг полнощных рев; средневековый патер;
Золотокудрый Феб, коллежский регистратор,
Экспромт из Бомарше и – песня ямщика!

(Новелла Матвеева)

В лицейских садах

Скажите, ясени шумящие
И царскосельские цветы,
Вы помните глаза горящие
Небесной юной чистоты?

Скажите, вязы великанские
И великанский древний дуб,
Вы помните ли африканские
Крутые очертанья губ?

Вы помните ли встречу с Делией
В венце из роз и звезд златых,
Как Пушкин ей в лицейской келии
Пролепетал свой первый стих!
(О. Колычев)

Встреча с Пушкиным

Я подымаюсь по белой дороге,
Пыльной, звенящей, крутой.
Не устают мои легкие ноги
Выситься над высотой.

Слева – крутая спина Аю-Дага,
Синяя бездна – окрест.
Я вспоминаю курчавого мага
Этих лирических мест.

Вижу его на дороге и в гроте…
Смуглую руку у лба… —
Точно стеклянная, на повороте
Продребезжала арба… —

Запах – из детства – какого-то дыма
Или каких-то племен…
Очарование прежнего Крыма
Пушкинских милых времен.

Пушкин! – Ты знал бы по первому слову,
Кто у тебя на пути!
И просиял бы, и под руку в гору
Не предложил мне идти.

Не опираясь на смуглую руку,
Я говорила б, идя,
Как глубоко презираю науку
И отвергаю вождя,

Как я люблю имена и знамена,
Волосы и голоса,
Старые вина и старые троны, —
Каждого встречного пса!

Полуулыбки в ответ на вопросы,
И молодых королей…
Как я люблю огонек папиросы
В бархатной чаще аллей.

Марионеток и звон тамбурина,
Золото и серебро,
Неповторимое имя: Марина,
Байрона и болеро,

Ладанки, карты, флаконы и свечи
Запах кочевий и шуб,
Лживые, в душу идущие речи
Очаровательных губ.

Эти слова: никогда и навеки,
За колесом – колею…
Смуглые руки и синие реки,
– Ах, – Мариулу твою!

Треск барабана – мундир властелина —
Окна дворцов и карет,
Рощи в сияющей пасти камина,
Красные звезды ракет…

Вечное сердце свое и служенье
Только ему, королю!
Сердце свое и свое отраженье
В зеркале… Как я люблю…

Кончено. – Я бы уж не говорила,
Я посмотрела бы вниз…
Вы бы молчали, так грустно, так мило
Тонкий обняв кипарис.

Мы помолчали бы оба – не так ли? —
Глядя, как где-то у ног,
В милой какой-нибудь маленькой сакле
Первый блеснул огонек.

И – потому что от худшей печали
Шаг – и не больше! – к игре,
Мы рассмеялись бы и побежали
За руку вниз по горе.

(М. Цветаева)
 

Пушкинская свеча

Горит, горит печальная свеча,
И каплет воск с нее, как кровь, горячий.
И притаился вечер, замолчав,
Часы умолкли, – и нельзя иначе.

Ведь Пушкин пишет! Медлит чуть рука,
И пляшут тени на стене неясно.
Он пишет так, что каждая строка —
Как искра, не умеющая гаснуть.

Назло глупцам, лакеям, палачам,
Чтоб тронам царским не было покоя,
Горит, горит мятежная свеча,
Зажженная бессмертною рукою.

И не погаснет в сумрачной ночи
Огонь, хранимый столькими сердцами.
Из каждой искры пушкинской свечи
В людских умах крылато вспыхнет пламя.

И если вдруг из пушкинских начал,
Из строк в глаза прольется море света,
То знайте, так всегда горит свеча —
Частица вечного огня души поэта!
(О. Лебедушкина)

Стихи о Пушкине

Убит. Убит. Подумать! Пушкин…
Не может быть! Все может быть…
«Ах, Яковлев, – писал Матюшкин, —
Как мог ты это допустить!

Ах, Яковлев, как ты позволил,
Куда глядел ты! Видит бог,
Как мир наш тесный обездолел.
Ах, Яковлев…». А что он мог?

Что мог балтийский ветер ярый,
О юности поющий снег?
Что мог его учитель старый,
Прекраснодушный человек?

Иль некто, видевший воочью
Жену его в ином кругу,
Когда он сам тишайшей ночью
Смял губы: больше не могу.

На Черной речке белый снег.
Такой же белый, как в Тригорском.
Играл на печке – ну и смех —
Котенок няниным наперстком.

Детей укладывают спать.
Отцу готовят на ночь свечи.
Как хорошо на снег ступать
В Михайловском в такой же вечер.

На Черной речке белый снег.
И вот – хоть на иные реки
Давно замыслил он побег —
Шаги отмерены навеки.

Меж императорским дворцом
И императорской конюшней,
Не в том, с бесхитростным крыльцом
Дому, что многих простодушней,

А в строгом, каменном, большом
Наемном здании чужом
Лежал он, просветлев лицом,
Еще сильней и непослушней,
Меж императорским дворцом
И императорской конюшней.
(В. Соколов)

Пушкин жив

От бомбы дрогнули в окне
Стропила мирной комнатушки,
А человек стоял в окне,
А человек взывал: "Ко мне!
Тут книги у меня. Тут Пушкин!"

Ему кричали: "Выходи!"
Но книг оставить не хотел он,
И крепко прижимал к груди
Он томик полуобгорелый.

Когда ж произошел обвал
И рухнул человек при этом,
То и тогда он прижимал
К груди создание поэта.

В больнице долго он, без сил,
Лежал, как мертвый, на подушке.
И первое, что он спросил,
Придя в сознание: "А Пушкин?"

И голос друга, поспешив,
Ему ответил: "Пушкин жив".
(Вера Инбер, 1943)
 

Дни Пушкина

Все беззащитнее душа
В тисках расчетливого мира,
Что сотворил себе кумира
Из темной власти барыша.

И все дороже, все слышней
В его бездушности преступной
Огромный мир души твоей,
Твой гордый голос неподкупный.

Звучи, божественный глагол,
В своем величье непреложный,
Сквозь океан ревущих волн
Всемирной пошлости безбожной…

Ты светлым именем своим
Восславил имя человечье,
И мир идет тебе навстречу,
Духовной жаждою томим.

(А. Передреев)

Михайловское

На столе пирог и кружка.
За окном метель метет.
Тихо русская старушка
Песню Пушкину поет.

Сколько раз уж песню эту
Довелось ему слыхать!
Почему ж лица поэта
За ладонью не видать?

Почему глаза он прячет:
Или очи режет свет?
Почему, как мальчик, плачет,
Песню слушая, поэт?

На опущенных ресницах
Слезы видно почему?
Жаль синицы? Жаль девицы?
Или жаль себя ему?

Нет, иная это жалость.
И совсем не оттого
Плачет он, и сердце сжалось,
Как от боли, у него.

Жаль напевов этих милых,
С детства близких и родных.
Жаль, что больше он не в силах
Слышать их и верить в них.

Песни жаль!.. И он рукою
Слезы прячет, как дитя.
…Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя.

(И. Уткин)

В Михайловском

Когда от шума городского
Совсем покоя нет душе,
Полночи поездом до Пскова,
И вы в Михайловском уже.

Там мудрый дуб уединённый
Шумит листвою столько лет.
Там, вдохновленный и влюблённый,
Творил божественный поэт.

В аллее Керн закружит ветер
Балет оранжевой листвы,
И в девятнадцатом столетье
Уже с поэтом рядом вы.

Но не спугните, бога ради,
Летучей музы лёгкий след!
Вот на полях его тетради
Головки чьей-то силуэт.

Слова выводит быстрый почерк,
За мыслями спешит рука,
И волшебство бесценных строчек
Жить остаётся на века.

А где-то слёзы льёт в подушку
Та, с кем вчера он нежен был,
И шепчет, плача: – Саша! Пушкин!
А он её уже забыл.

Уже другой кудрявый гений
Спешит дарить сердечный пыл,
Их след в порывах вдохновенья —
И лёгкий вздох: – Я вас любил…

Любил, спешил, шумел, смеялся,
Сверхчеловек и сверхпоэт,
И здесь, в Михайловском, остался
Прелестный отзвук прежних лет.

При чём же бешеные скорости,
При чём интриги, деньги, власть?
Звучат стихи над спящей Соротью
И не дают душе пропасть.

Я помню чудное мгновенье!
Передо мной явились вы!
Но… надо в поезд, к сожаленью, —
Всего полночи до Москвы.

(Л. Рубальская)

Возок с голубым бубенцом

Притихли окрестные пущи,
Прижавшись к речным берегам.
К опальному Пушкину Пущин
Летит по российским снегам!

Дорогою стылой и вьюжной
Летит, гордым духом паря.
Воистину: верная дружба
Сильнее указов царя.

Не грянут литавры и пушки
Солидным державным баском.
Но выбежит радостный Пушкин
На лютый мороз босиком

И ахнет: под снежною тучей
Застыл перед самым крыльцом,
Как вихрь, как голландец летучий
Возок с голубым бубенцом!

(В. Кузнецов)

Пушкин

Тает желтый воск свечи,
Стынет крепкий чай в стакане,
Где-то там, в седой ночи,
Едут пьяные цыгане.

Полно, слышишь этот смех?
Полно, что ты, в самом деле?!
Самый белый в мире снег
Выпал в день твоей дуэли.

Знаешь, где-то там вдали,
В светлом серпантинном зале
Молча встала Натали
С удивленными глазами.

В этой пляшущей толпе,
В центре праздничного зала,
Будто свечка по тебе,
Эта женщина стояла.

Встала и белым-бела
Разом руки уронила,
Значит, все-таки, была,
Значит, все-таки, любила!

Друг мой, вот вам старый плед!
Друг мой, вот вам чаша с пуншем!
Пушкин, Вам за тридцать лет,
Вы совсем мальчишка, Пушкин!

Тает желтый воск свечи,
Стынет крепкий чай в стакане,
Где-то там, в седой ночи,
Едут пьяные цыгане...

(Л. Филатов)

К няне А.С. Пушкина

Свет Родионовна, забуду ли тебя?
В те дни, как, сельскую свободу возлюбя,
Я покидал для ней и славу, и науки,
И немцев, и сей град профессоров и скуки, –
Ты, благодатная хозяйка сени той,
Где Пушкин, не сражен суровою судьбой,
Презрев людей, молву, их ласки, их измены,
Священнодействовал при алтаре Камены, –
Всегда приветами сердечной доброты
Встречала ты меня, мне здравствовала ты,
Когда чрез длинный ряд полей, под зноем лета,
Ходил я навещать изгнанника-поэта,
И мне сопутствовал приятель давний твой,
Ареевых наук питомец молодой.
Как сладостно твое святое хлебосольство
Нам баловало вкус и жажды своевольство!
С каким радушием – красою древних лет –
Ты набирала нам затейливый обед!
Сама и водку нам и брашна подавала,
И соты, и плоды, и вина уставляла
На милой тесноте старинного стола!
Ты занимала нас – добра и весела –
Про стародавних бар пленительным рассказом:
Мы удивлялися почтенным их проказам,
Мы верили тебе – и смех не прерывал
Твоих бесхитростных суждений и похвал;
Свободно говорил язык словоохотный,
И легкие часы летали беззаботно!

(Н. Языков)
 

Арина

А кто он ей?
Не сын, не внук —
Дитя господское. И все же
Арина чуяла: барчук
Ее был на свете всех дороже.

Все ребятишки хороши,
Дай бог им крепкого здоровья!
Во всех не чаяла души.
Но этот был ее любовью.

И не к нему ли
Всяку ночь
Арина шла со сказкой сладкой? —
Весьма до сказок был охоч
Ее питомец ненаглядный.

Что сказки? —
Вымысел один.
Скорее, детям для острастки.
Но малолетний господин
В них видел более чем сказки.

А зорко око, чуткий слух
Не зря даны ему природой —
Он понимал:
Там русский дух!
Там Русью пахнет! И свободой.

Хоть до свободы путь далек,
Но сказки правду говорили.
И добру молодцу намек
Уже звучал в устах Арины.

Сама не ведая о том,
Она урок ему давала.
Простым крестьянским языком
Саму Россию диктовала!

Любовью сердца своего
Купель бессмертную согрела,
И душу певчую его
Оберегала, как умела.

Могла бы век ему служить
Когда б судьба не разделила…
Ведь в целом мире, может быть,
Она одна его любила.

Найдет ли счастие – как знать? —
Кудрявый мальчик со свирелью?
А ей теперь
В веках стоять
Над этой светлой колыбелью.

(Т. Веселова)

У памятника Поэту и Няне

Воскресный полдень. Мы придем к поэту.
Сердечно рад гостей он привечать.
Какое счастье славить дату эту –
Рожденье солнца русского встречать!

Пускай поэзия звенит и льётся,
И, как святой родник, сквозь камни бьёт,
Волнуя душу, птицей в небо рвётся,
Волнуя сердце, в нас всегда живёт!

(Т. Соловьёва ■)

(Речь идёт о памятнике "Поэт и крестьянка", который был поставлен в 1983 году в Летнем саду города Пскова. Имя Пушкина неразрывно связано с Псковским краем. Более 100 произведений создано поэтом на псковской земле. В настоящие дни место у памятника поэту и его няне Арине Родионовне – одно из любимых псковичами.
Здесь начинаются многие городские праздники, народные гулянья. Сюда по традиции возлагают цветы молодожены.)

Едва ли стало бы известно...

Едва ли стало бы известно, —
Лишь с этим именем в связи, —
О юной, взбалмошной, прелестной
И легкомысленной Зизи.

И Керн, красавица с надломом,
Загадка, грустная звезда,
Была бы звуком незнакомым,
Черкнувшим воздух без следа.

Все пело под его рукою —
Набросок, шутка, мадригал.
Слегка касался он строкою
И на бессмертье обрекал.

А сколько б мы беднее были
Без них, властительных на час.
Без них, что так его любили
И так прощали, разлучась,

В лесной глуши и в блеске света,
Куда б ни забредал поэт,
Бросавших щедро на поэта
Высокий женственности свет…

(И. Киселев)

Власть его стихов

(Александр Пушкин) 

Власть пушкинских стихов – на все века.
Власть доброты.
Высоких дум горенье.
Подчас одна лишь краткая строка
Дарует силу нам и вдохновенье.

Порой в одной строке отражены
Раздумья самых разных поколений.
В его стихах –
И лёгкий всплеск волны,
И шум дубрав,
И грозный гул сражений.

Невиданный открыт для них простор.
Летят они свободно, неустанно.
В Москве они звучат

И средь грузинских гор,
На улицах Норильска и Кургана.

(В. Милютин)
 

Памяти А. Пушкина...

ПейзАжит осень – в Вашу память,
А я читаю снова Вас...
Молитву шепчет листьев зАмять*,
Я в кронах вижу Ваш анфас –
Такое чудо это время!
И жизнь суЕтная не бремя,
А сказка Ваших сладких уст...
Пылают листья – пламя чувств!
Увы, "Очей очарованье"
Шепнёт нам скорое "Прощай!",
Курлыкнув эхом "Вспоминай",
И дождь заплачет "До свиданья"...
Начнёт мороз пейзажить вновь...
Ах, осень – гения любовь!

(Н. Самоний ■)
(*ЗАмять, ж. – метель, вьюга, см. словарь Ефремовой.)
 

Памяти Пушкина

Не надо делать из него святого,
Он не годится в образы икон.
Был, как известно, званья непростого,
Но оставался русским МУЖИКОМ.
Картёжник, пьяница, гуляка, дуэлянт,
В котором нет ни капли фарисейства,
И вместе с тем – огромнейший талант,
Громадина словесности рассейской.
В нём русская природа, русский дух,
Характер русский – всё слилось в едино.
И жар души в столетьях не потух,
Пьянит сердца и головы как вИна.
Он нам явил глубины языка,
Раздвинул, распахнул его границы,
Благословенна каждая строка
Из уст его взлетевшая как птица.
Богатство, гибкость, сила до поры
Дремали в языке и новой гранью
Сверкнули, когда Пушкин их открыл
И сделал нашим главным достояньем.
Никто покуда в мире тех высот,
Что Пушкин взял, достигнуть был не в силах,
А значит верно – Пушкин наше всё!
Есть Пушкин, значит – есть Россия!

(И. Шептухин)
 

В музее Пушкина

Давно чернильница пуста,
Перо гусиное за рамой...
Здесь Пушкин жил и здесь писал
России жизненную драму.

Он в свой жестокий век творил,
Став эхом русского народа,
Ему свой гений посвятил
В борьбе за вольность и свободу.

Дыханье прошлых давних лет
Почувствовал я на минуту.
И Пушкина не меркнет свет,
Он среди нас живой как будто.

Стоит наш гений во весь рост,
А голос музы слышен снова,
Как правда жизни, мудр и прост,
А жизнь была и есть сурова.

Его чернильница пуста.
Перо безмолвное за рамой...
Здесь гений жил и здесь писал
России жизненную драму.

(Ю. Левчук ■)

Пушкину в день рождения

В который раз, уже который год
Нас собирает вместе имя это.
Отбросив ежедневный груз забот,
Мы посещаем Пушкина планету.

Сметает время даты, имена,
Зачёркивает памятные лица,
Но строф его простая новизна
Для поколений – новая страница.

Нас в царство грёз уводит дивный слог,
И реализм сюжетов душу стелет.
Его талант великий сделать смог
То, что никто в столетьях не сумеет.

Сегодня мы с других высот глядим,
Но как бы ни был этот мир прославлен,
Ни с кем великий гений несравним.
Он навсегда на пьедестал поставлен.

(Л. Гусельникова)

Ещё стихи о Пушкине, Пушкину:  1   2

Стихи о знаменитых россиянах

наверх ▲