ДУХОВНЫЕ БОГАТСТВА РОССИИ

Поэтическая картинная галерея: русская живопись в рифмах

Живопись – это немая поэзия, а поэзия – говорящая живопись.

(Вольтер.)
 

Замечательные картины русских художников в стихах современных поэтов обрели голос. Смотрите, слушайте и наслаждайтесь!

Илья Репин. Запорожцы пишут письмо турецкому султану

Вся дрожит земля сырая,
На большом степном лугу.
Только слышно: «Умираю!
Помогите! Не могу!»

Но не видно бою-драки,
Не ломаются щиты,
Это хохотом казАки
Надрывают животы!

Для турецкого султана
Сочиняют письмецо,
Подбирая неустанно
Позадиристей словцо.

Как хотят, отводят душу,
Потешаясь над врагом:
То надрать грозятся уши,
То расплющить сапогом.

И скрипит листок бумаги
Гневом сжатых челюстей.
Ох, достанется бедняге!
Не собрать ему костей!

(Г. Дядина ■)

наверх ▲

Илья Репин. Бурлаки на Волге

1.

Почти пригнувшись головой
К ногам, обвитым бечевой,
Обутым в лапти, вдоль реки
Ползли гурьбою бурлаки…

(Н. Некрасов "На Волге")
 

2.

Выдь на Волгу: чей стон раздается
Над великою русской рекой?
Этот стон у нас песней зовется –
То бурлАки идут бечевой!..

(Н. Некрасов "Размышления у парадного подъезда")
 

3.

ПОтом выстлана дорога вдоль реки.
Тянут лямку спозаранку бурлаки.
Кто в опорках, кто в лаптях или босой.
Ты пройдись-ка вспять теченью бечевой!

По песку да не сухому – не во ржи
Да на привязи купеческой баржи,
А цена натуге – тёртый медный грош
И под вечер на ватагу водки ковш.

А на утро – ноги за ноги вразброд.
Как в издёвку, – сзади скорый пароход.
Чтоб те, купчик, подавиться той деньгой,
За которую мы тянем день-деньской.

Что ни выдох – на артели хором стон, –
Это песня про баржу и про затон.
Боже правый, свыше глянь-ка, твою мать,
Сколь еще нам этой пыткой изнывать?!

Боже видит всё и знает наперёд,
Кто дотянет до конца, а кто помрёт...

А что ныне? Как ни кинь – все бечева!
Ну, а купчикам всегдашним – трын-трава...

(В. Иванов)

4.

Живая сила бурлаков
Дешевле паровой машины.
Тянуть баржу, ломая спины, –
Удел невольников таков!

Баржа – их подневольный крест:
Она вытягивает жилы.
И песня бурлаков уныло
Тревожит благость здешних мест.

Надрыв сердечный песни той
Подхватывает ветер вольный,
Несет по русскому раздолью
Страдания души живой.
(А. Карп)

5.

Стойко идут они против теченья,
Против палящего солнца свеченья,
Против песка раскаленного жженья,
Против усталости, изнеможенья,
Против натертых бечевкой мозолей,
Против постылой скитальческой доли,
Против опухших в дороге коленей,
Против сочувствия и сожаленья.
(Г. Дядина ■)

наверх ▲

Илья Репин. Иван Грозный и сын его Иван

Был царь Иван Васильич Грозный
Владыка строгий и серьёзный:
Бояр казнил немало он
И отправлял в темницу жён.

Однажды в мрачном настроенье,
Во вторник или в воскресенье,
Он вызвал своего сынка,
Чтобы побить его слегка.

Увы, тяжёл был царский жезл,
Которым папа сыну врезал, –
И умер сын его Иван.
И зарыдал над ним тиран.

Убил он собственного сына...
Такая грустная картина.
Её ты папе покажи
И это случай расскажи!
(А. Усачев)

наверх ▲

Иван Айвазовский. Девятый вал

1.

Их было двадцать человек
На потерпевшей бригантине,
Но штормовых валов набег
Разбил корабль и предал тине.

Их было десять, кто сумел
Вскочить в спасательные шлюпки,
Но шторм неистово гремел,
Ломая шлюпки на обрубки.

И вот теперь их пять всего,
Кто стойко борется с пучиной,
Но вновь морское божество
Волной взмахнуло, как дубиной.

Сейчас огреет их и съест,
И лишь заря несет надежду,
Что чудотворный мачты крест
Спасет их волн смертельных между.

(Г. Дядина ■)

2.

В каждой картине, которую рисовал
истинный гений, есть буря и глубина,
и накрывает, как будто девятый вал,
то, что осталось за рамками полотна.

Люди, как стружка железная на магнит,
липнут на мачту погибшего корабля.
Что же вы бьетесь? Неужто вас не манит
темное царство подводного короля?

Где барракуды вплывают в пробитый бок,
где всем плевать, что над миром грохочет шторм...
...Свет из-за туч так слепит, словно прячет Бог
лик лучезарный за складками тонких штор.

Перед волной, заслоняющей небосклон,
так бесполезно барахтаться и грести!
Лучше молиться, поскольку один лишь Он
может спасти, отвести, пронести в горсти.

"Что же Ты медлишь? Яви же им голливуд,
не различая святого и подлеца.
Что Тебе стоит? Пускай они доплывут!" –
Хочется крикнуть. И брызги смахнуть с лица.

(И. Зеленцов)

наверх ▲

Иван Айвазовский. Чёрное море

Его мы видели лазурным,
Его мы видели зелёным.
Но миг – и море стало бурным,
И неприветливым и чёрным.

Вы слышите, как ветер воет?
А море страшное. Живое.
Того гляди, сейчас волна
На нас нахлынет с полотна.
(А. Усачев)

наверх ▲

Иван Айвазовский. Радуга

Дождь сорок дней над миром лил.
Стучали волны в борт ковчега.
Но Бог знамение явил,
Что он прощает человека.

И засияли, средь небес,
Тончайших красок переливы...
И Бог послал другую весть –
Голубку с веткою оливы.

Так было много лет назад.
Но моряков извечен жребий.
И люди в бездну вновь скользят,
И вновь взбираются на гребень.

Разбил корабль жестокий шторм.
Надежды нет на Божью милость...
И вдруг из волн цветным мостом
Пред ними радуга явилась.

Ещё идёт за валом вал,
Грозя крушеньем ветхой шлюпке.
Но Бог знамение послал,
И не хватает лишь "голубки".
(А. Усачев)

наверх ▲

Валентин Серов. Дети

Ветреным морем любуются дети,
Море поймало их в крепкие сети,
С шумом навеяло мысли о буре
Маленьким мальчикам –
Саше и Юре.

Нервно шатая рыбацкие шхуны,
Тронуло самые тонкие струны,
Вспенило кудри, раздуло рубашки,
Души встревожило
Юрке и Сашке.

(Г. Дядина ■)

наверх ▲

Иван Крамской. Русалки

О, Ночь...,
ты сказочно красива,
в танце русалок твоё
диво,
в загадочных шорохах
леса,
где сыч ухает голосом
беса!
На берегу лесная грация,
цветущая в ночи акация
с танцем волшебной
наготы,
упавшей в пруд небесной
чистоты!
Какие тайны в ликах ночи,
чарующие голоса,
загадочные очи
нам открывает Лунный
свет
нагих русалок менуэт!
Малиновой зари рассвет
скроет волшебный менуэт,
останется ветра молва
росой омытая трава!
Исчезнут миражи в ночи,
погаснут, как огонь свечи,
и с торжеством первого
света
прольются соловья сонеты!
(Н. Денисенко)

наверх ▲

Иван Крамской. Лунная ночь. 

Признание

Я — пленник Вашей красоты,
Навеки ею очарован.
Вы — символ женской чистоты,
От встречи с Вами я взволнован.

Струится светлый луч любви
От Вашей нежности незримо.
Сияя призрачно вдали,
Влечёт он взор неумолимо.

Касаясь искрами души,
Разлился пылко бурной страстью.
Горя среди ночной тиши,
Как вспышкой, осветил путь к счастью.

Дыханье жаром обожгло,
Пахнуло трепетным, забытым.
От взгляда Вашего светло
В саду, туманной мглой укрытом.

Я осознал, что Вас люблю!
Томленье духа грудь сдавило.
Дрожа, неистово молю —
Приблизьтесь, улыбнувшись мило.

Подайте руку нежно мне,
В объятия качнитесь робко.
В полночной, вязкой тишине,
Сердца стучат пусть наши громко.
(О. Воротынский ■)

наверх ▲

Аркадий Пластов. Весна

... Кусочек русского двора,
согретый баней и весною,
соломы терпкий аромат –
рассыпанный перед парною...

Тут мать с распущенной косой –
Венера северных селений,
а краски самый звонкий слой
покрыл склоненные колени –

перед девчушкой лет пяти
(губа закушена смешливо),
ей редкий снег на нос летит,
а руки мамы терпеливы:

косынку ловко в узелок,
и день весенний и строптивый…
Любви и неги мама впрок
за зиму долгую скопила.

Галош разбросанных пятно
и таз с замученною стиркой…
... От ног босых её светло,
от голых плеч легко и зыбко.

Художник отметает стыд
за рамы схваченной картины,
он рисовал весенний вид
и тела нежного мотивы.
(А. Арканина ■)

наверх ▲