ДУХОВНЫЕ БОГАТСТВА РОССИИ

Поэтическая картинная галерея: русская живопись в рифмах

Живопись – это немая поэзия, а поэзия – говорящая живопись.

(Вольтер.)
 

Замечательные картины русских художников в стихах современных поэтов обрели голос. Смотрите, слушайте и наслаждайтесь!

Павел Федотов. Сватовство майора

Рацея

(Объяснение картины самого художника)

Честные господа,
Пожалуйте сюда!
Милости просим,
Денег не спросим:
Даром смотри,
Только хорошенько очки протри.

Начинается,
Починается
О том, как люди на свете живут,
Как иные на чужой счет жуют.
Сами работать ленятся,
Так на богатых женятся.

Вот извольте-ко посмотреть:
Вот купецкий дом, –
Всего вдоволь в нем,
Только толку нет ни в чем:
Одно пахнет деревней,
А другое харчевней.
Тут зато один толк,
Что всё взято не в долг,
Как у вас иногда,
Честные господа!

А вот извольте посмотреть:
Вот сам хозяин-купец,
Денег полон ларец;
Есть что пить и что есть...
Уж чего ж бы еще? Да взманила, вишь, честь
"Не хочу, вишь, зятька с бородою!
И своя борода –
Мне лихая беда.
На улице всякий толкает,
А чуть-чуть под хмельком,
Да пойди-ка пешком вечерком,
Глядь! – очутишься в будке,
Прометешь потом улицу сутки.
А в густых-то будь зять –
Не посмеют нас взять...
Мне, по крайности, дай хоть майора,
Без того никому не отдам свою дочь!.."
А жених – тут как тут, и по чину – точь-в-точь.

А вот извольте посмотреть,
Как жениха ждут,
Кулебяку несут
И заморские вина первейших сортов
К столу подают.
А вот и самое панское,
Сиречь шампанское,
На подносе на стуле стоит.

А вот извольте посмотреть,
Как в параде весь дом:
Всё с иголочки в нем;
Только хозяйка купца
Не нашла, знать, по головке чепца.
По-старинному – в сизом платочке.
Остальной же наряд
У француженки взят
Лишь вечор для самой и для дочки.
Дочка в жизнь в первый раз,
Как боярышня у нас,
Ни простуды не боясь,
Ни мужчин не страшась,
Плечи выставила напоказ. –
Шейка чиста,
Да без креста.

Вот извольте посмотреть,
Как в левом углу старуха,
Тугая на ухо,
Хозяйкина сватья, беззубый рот,
К сидельцу пристает:
Для чего, дескать, столько бутылок несет,
В доме ей до всего!
Ей скажи: отчего,
Для чего, кто идет, –
Любопытный народ!

А вот извольте посмотреть,
Как, справа, отставная деревенская пряха,
Панкратьевна-сваха,
Бессовестная привираха,
В парчовом шугае, толстая складом,
Пришла с докладом:
Жених, мол, изволил пожаловать.

И вот извольте посмотреть,
Как хозяин-купец,
Невестин отец,
Не сладит с сюртуком,
Он знаком больше с армяком;
Как он бьется, пыхтит,
Застегнуться спешит:
Нараспашку принять – неучтиво.

А извольте посмотреть,
Как наша невеста
Не найдет сдуру места:
"Мужчина чужой!
Ой, срам-то какой!
Никогда с ними я не бывала,
Коль и придут, бывало, –
Мать тотчас на ушко:
"Тебе, девушке, здесь не пристало!"
Век в светличке своей я высокой
Прожила, проспала одинокой;
Кружева лишь плела к полотенцам,
И все в доме меня чтут младенцем!
Гость замолвит, чай, речь...
Ай, ай, ай! – стыд какой!..
А тут нечем скрыть плеч:
Шарф сквозистый такой –
Всё насквозь, на виду!..
Нет, в светлицу уйду!"

И вот извольте посмотреть,
Как наша пташка сбирается улететь;
А умная мать
За платье ее хвать!

И вот извольте посмотреть,
Как в другой горнице
Грозит ястреб горлице, –
Как майор толстый, бравый,
Карман дырявый,
Крутит свой ус:
"Я, дескать, до денежек доберусь!"

Теперь извольте посмотреть:
Разные висят по стенам картины.
Начинаем с середины:
На средине висит
Высокопреосвященный митрополит;
Хозяин христианскую в нем добродетель чтит.
Налево – Угрешская обитель
И во облацех над нею – святитель...
Православные, извольте перекреститься,
А немцы,
Иноземцы,
На нашу святыню не глумиться;
Не то – русский народ
Силой рот вам зажмет.

И вот извольте посмотреть:
По сторонам митрополита – двое
Наши знаменитые герои:
Один – батюшка Кутузов,
Что первый открыл пятки у французов,
А Европа сначала
Их не замечала.
Другой
Герой –
Кульнев, которому в славу и честь
Даже у немцев крест железный есть.

И вот извольте посмотреть:
Там же, на правой стороне, –
Елавайский на коне,
Казацкий хлопчик
Французов топчет.
А на правой стене хозяйский портрет
В золоченую раму вдет;
Хоть не его рожа,
Да книжка похожа:
Значит – грамотный!

И вот извольте посмотреть:
Внизу картины,
Около середины,
Сидит сибирская кошка.
У нее бы не худо немножко
Деревенским барышням поучиться
Почаще мыться:
Кошка рыльце умывает,
Гостя в дом зазывает.

А что, господа, чай устали глаза?
А вот, налево, – святые образа...
Извольте перекреститься
Да по домам расходиться.
(П. Федотов, 1849)

Смотрины в купеческом доме

Как подтвержденье хозяйских затей,
В доме купеческой дочки
Кошка весь день «намывает гостей»,
Чистя на лапах носочки.

Вот и настал долгожданный момент –
Знатный жених у порога!
Хоть без букета, но сам, как презент,
Даже напыщен немного.

Ах, от избытка волнений в груди
Кинулась в бегство невеста!
Маменька тянет ее позади
За кринолины на место.

«Надо сюртук застегнуть поскорей! –
Думает папенька нервно. –
Стыд – дворянина держать у дверей!
Бедный заждался, наверно…»

Стол хлебосольный к приему готов.
Нынче весь дом на подносе:
Дочка, закуски различных сортов,
Денежки…
Милости просим!

(Г. Дядина ■)

наверх ▲

Павел Федотов. Вдовушка

1.

Как молода для печальной вдовы
Милая барышня эта!
Но вместо бального платья, увы,
В горестный траур одета.

Все, что осталось от мужа, – портрет,
Слезы, долги да расходы.
И ни единой опоры ей нет,
Кроме Христа да комода.

Все опечатал казенный сургуч –
Взяли свое кредиторы…
И ни один милосердия луч
В дом не пробился сквозь шторы.

(Г. Дядина ■)

2.

Образ будущей матери создан в картине...
Умер муж, одинокой осталась жена.
В глубочайшей печали задумчиво стынет –
На нужду наша вдовушка обречена!

На комод очень бережно облокотилась,
За спиной – молодого гусара портрет.
А она не поймёт, как же так получилось,
Что покинул супруг навсегда этот свет!..

Всё имущество их отойдёт кредиторам,
Коль в наследство остались ей только долги.
И беспомощно смотрит она: перед взором
Вещи, мебель, посуда – на всём ярлыки!

Вот в углу, не давая ни капельки света,
Еле теплится перед кроватью свеча,
И осталась на стуле она как примета
Разогрева на ней для вещей сургуча.

Всё почти описали... и только за нею
Незатейливых радостей прежних мирок...
Зритель пред полотном застывает, немея, –
Мог бы – вдовушке бедной хоть чем-то помог!..

(И. Есаулков ■)

наверх ▲

Кузьма Петров-Водкин. Скрипка

Скрипку поставил скрипач на окно –
Вдруг на глазах покосилось оно!
А за окном покачнулся весь мир
С тысячей окон из разных квартир.
В сторону скрипки склонились дома,
Словно они от нее без ума.
Даже которые были вдали,
Тоже никак устоять не могли
И, увидав красоты эталон,
Скрипке отвесили низкий поклон.

(Г. Дядина ■)

наверх ▲

Кузьма Петров-Водкин. Утренний натюрморт

Натюрморт для нас порой
Может сделаться портретом,
Только кто его герой,
Узнаём мы по предметам.

Чай в стакане, два яйца,
Свежесорванный букетик –
Виден дачного жильца
В них бесхитростный портретик.

На столе излишеств нет –
Ни салфетки, ни скатерки…
Может, это скромный дед
В полинявшей гимнастерке?

Тут же спичек коробок…
Вероятно, дед – куряка.
И ласкается у ног
Верный друг его – собака.

Ну, а чайник, весь блестя,
Отразил кошачью морду,
Что прильнула, как дитя,
Ко владельцу натюрморта.

(Г. Дядина ■)

наверх ▲

Кузьма Петров-Водкин. Купание красного коня 

1.

Конь-мечта: упрям, игрив.
Ты из сна явился, что ли?
Проскачу с тобой на воле
По раздолью тучных нив.

Манит свежестью река –
Долгожданная прохлада.
Это нам с конем награда
За работу на лугах.

Солнце брызнуло лучом,
Скакуна залило краской.
Я любуюсь дивной сказкой,
И все беды – нипочем.
(Андрей Карп)

2. ))

кто наливал петрову водки
и оставлял его с конём
коня покрасил едет голый
на нём
(М. Лесникова)

наверх ▲

Константин Коровин. Портрет Т. Любатович

В раме этого портрета –
Рама дачного окна,
Чтобы воздухом и светом
Насладились мы сполна,

Чтобы прелесть юной дамы
Оценили в мелочах –
Каждый бантик, мелкий самый,
Каждый всплеск в ее очах!

Скользких бликов колыханье,
Шевеление теней
Создают эффект дыханья,
Выдают волненье в ней.

Шелестят совсем немножко
Пышных юбок облака,
И красавица с окошка
Строит глазки нам слегка.

(Г. Дядина ■)

наверх ▲

К. Васильев. Гуси-лебеди

Лес зеленый,
Лес былинной древности
Занавес раздвинул
И глазам открыл
Чудную картину
Лебединой верности,
Шорох затаённый,
Взмах шелкОвых крыл,

Шеи изгибаются,
И струёй молочной
Вытянулись перья
Над лесной водой.
Про любовь такую
Темной-темной ночью
Снятся сны красавице,
Девице с косой.

Всей душой желает
Стать супругой верной,
Повенчаться с молодцем,
Так тому и быть,
И любить до гроба,
Свято и безмерно,
Белою лебедушкой
Вкруг него ходить.

Поселилась вечность
В том лесу былинном.
Ни души не видно –
Сколько ни зови,
Лишь кружит над озером
Пара лебединая,
Сквозь тысячелетия
На крылах любви.

(Иволга 2 )

наверх ▲

Марк Шагал. Полёт над городом

1.

Полет – не таинство, но жажда
Достичь вершины наших чувств, –
Открыли мы с тобой однажды,
Соединив дыханье уст.

И спутались координаты,
И краски поменяли цвет,
Перемешались сны и даты,
Реальность, звуки, тьма и свет.

Упруго распрямив колени,
Свободно воспарили ввысь.
И две стремительные тени
Вдогонку по земле неслись.

И заскользили невесомо
Вдоль полусферы тишины,
Похожие на хромосому
С названием коротким – мы.

Вот Ваши туфли на застежках, –
Оставим трость и ридикюль.
Предпочитаете в окошко?..
Прогулка.
Витебск.
Мы.
Июль.
(http://www.obshelit.ru/works/227616)

2.

И чудо Господь сотворил,
Послав два незримых крыла:
Мужчина над городом плыл,
С ним женщина рядом плыла.

Никто не смотрел в небеса.
Ничей не заметил их взор…
Лишь тупо смотрела коза
На новый зелёный забор.
Всё было похоже на сон,
На два удивительных сна.
Крутилась земля колесом,
А в небе царила весна.
С тех пор пролетел целый век…
Земные закончив дела,
Давно улетел человек,
И женщина с ним уплыла.
Весною пусты небеса.
Закрыты дома на запор.
Не видно людей. И коза,
Наверное, съела забор.
(А. Усачев)

3.

Муза художника Марка Шагала
Кверху ногами по небу шагала,
Острыми шпильками цокала гулко
И наслаждалась чудесной прогулкой.

Как невесомую, нежную тучку
Музу держал живописец за ручку,
Топал за нею по крыше отвесной
И наслаждался прогулкой чудесной.

(Г. Дядина ■)

4.

Висишь себе над городом, над садом,
Над частоколом кривенькой ограды,
Над вечно зеленеющим козлом…
Под крылышком, под сердцем, под ребром.

Летишь с любимым без часов и карты
Достаточно, что вы вдвоем крылаты.
И остроносым кончиком туфли
Царапнешь бок оставленной земли.

Безвременье, подколотое к небу
С изнанки быль, снаружи скажут – небыль
…На город выпал прошлогодний сон
О том, как мы летали – я и он…

(А. Арканина ■)

наверх ▲